Ивановский Михаил Николаевич

Говорят, бесталанных людей нет. В каждом заложена искра Божья.
Только одни смогли ее реализовать, а другие – нет. От чего это зависит? Да здесь много факторов: время, место, люди, встречавшиеся на жизненном пути, характер. Но самое главное, по-моему, надо почувствовать жилку, пульсирующую у тебя в душе, и, однажды осознав, в чем твое призвание, упорно идти по этому пути. И вот здесь уже нужны упорство, терпение, сила воли, вера в себя.
В связи с этим вспомнилась не раз виденная картинка. Асфальт. Укатанный, утоптанный, плотный и тяжелый. И вдруг он вспучивается, разваливается на куски. Что же сокрушило его? Оказывается, сквозь щели пробивается хрупкий бледно-зеленый росток. Какая же сила в нем! Какая жажда воздуха, солнца – жажда жизни! А потом этот росточек, если ему дадут возможность, превратится со временем в могучее, прекрасное дерево. Дерево – это реализованный талант.
Бывает, что талант заложен в человеке не один, а их несколько.
Помните поговорку «и швец, и жнец, и на дуде игрец»? Так это о разносторонне одаренных людях. Они многое могут, многим увлекаются и при желании и упорстве многого достигают. Как правило, разноцветные ниточки их способностей тянутся через всю жизнь. Вот как у Михаила Николаевича Ивановского.

Один из его талантов, талант дрессуры, проявился у него очень рано. В детстве – а это были 30-е годы прошлого столетия – он ходил в школу за несколько километров. Ходить изо дня в день, из месяца в месяц в такую даль – это удел ординарной личности, не так ли? Вот Миша и решил, что лучше иметь свое транспортное средство. Он выдрессировал поросенка и стал на нем ездить в школу. Своего питомца он: очень любил и на переменах, когда ученикам давали кашу, нес ее поросенку. А тот уже ждал хозяина и нетерпеливо похрюкивал. Домой Миша возвращался тем же способом. (Ну как тут не вспомнить знаменитых дрессировщиков Дуровых?) Шутки шутками, но согласитесь, здесь нужны были и желание, и терпение, и добрая душа.
Чуть постарше Миша услышал зов моря. Он жил на его берегу и был предан ему всю жизнь. В пятнадцать лет по чертежам он со своим младшим братом Колей построил плоскодонную лодку и вышел на ней в море. Однажды лодка перевернулась. Миша пытался взобраться на нее, но она вновь переворачивалась, ударяя по голове. Мишу спасли, когда он уже начал терять сознание. Но даже это происшествие не охладило его романтической страсти, он снова и снова отправлялся в даль морскую. А когда жизнь забросила его в центральную Россию, Михаил Николаевич стал страстным коллекционером парусников, яхт, крейсеров, подлодок… Их модели, поражая красотой и точностью исполнения, в квартире повсюду. На стенах кабинета картины художников-маринистов и огромный плакат с красивым кораблем и словами Эрнеста Хемингуэя «Если хочешь построить корабль, то не заготавливай лес, не нанимай строителей, не изыскивай средства, а собери команду и научи ее мечтать о бесконечных морских просторах.»

С морем Михаил Николаевич не расставался до конца своих дней и даже взял его в мир иной. На обратной стороне надгробной плиты изображены море, парус и облака…
А еще в нем с ранних лет жила страсть художника. Он и здесь проявил недюжинные способности. Став ученым, в свободное от научной работы время он тянулся к кисти, карандашу, краскам.
– Если бы не теплотехника, увлекшая его еще в молодости, он, наверняка, мог бы стать выдающимся представителем высокого искусства, – пишет о Михаиле Николаевиче профессор А.В. Зродников.
Был Михаил Николаевич Ивановский большим любителем и знатоком классических музыкальных произведений в современной аранжировке. Он собрал богатейшую коллекцию записей всемирно известных музыкальных коллективов и произведений в их исполнении.
Не менее глубокими были его познания в литературе.
Но все это, как говорится, лишь присказка, сказка, т.е. рассказ о главном таланте, будет впереди.
Однако ни один из его талантов не реализовался бы, если бы он чудом не избежал гибели в годы Великой Отечественной войны. Трижды его жизнь висела на волоске. Чтобы рассказать об этом, надо вернуться вновь в 30-е годы.
Политическая обстановка в то время в стране была очень напряженной. Люди жили в постоянном страхе перед доносами, арестами.

Поэтому отец Михаила Николаевича, Николай Николаевич Ивановский, работавший в Москве в наркомате рыбной промышленности, уехал с семьей на Кубань в станицу Приморско-Ахтарскую, раскинувшуюся на берегу Азовского моря. В 1935 г. здесь была создана единственная в стране судоверфь маломерных судов, и уже в конце 1936 г. она начала строить первые маломерные моторные суда, а затем и более крупные мотоботы. Николай Николаевич был ее первым директором, а позже начальником производства.
Однако мирной жизни осталось совсем немного: началась Великая Отечественная война. Осенью 1941 года немцы захватили Крым. В Ахтари на судоверфь была переведена рембаза. В это же время стала создаваться Азовская флотилия. Это были торпедные бронекатера с малой осадкой. (Один из этих катеров как памятник героической Азовской флотилии стоит в нашем городе на высоком постаменте на берегу моря). Враг рвался уже к Ростову, и Азовская флотилия дерзкими ночными рейдами старалась ослабить врага, нанося ощутимые удары.

Фашисты начали интенсивные бомбежки наших военно-морских баз на Азовском море. В тяжелейших условиях ахтарская судоверфь не только ремонтировала подбитые суда, но и строила новые катера, переоборудовала рыболовецкие суда, устанавливая на них пушки и крупнокалиберные пулеметы, а механический цех судоверфи освоил выпуск ракетниц и фанат.
Михаил в это время учился в 10 классе. Из старшеклассников в городе были сформированы истребительные отряды на случай выброски немецкого десанта. Членам отряда выдали винтовки и патроны. Юноши патрулировали по городу.
Летом 42-го немцы ворвались на Кубань. Семья Ивановских незадолго до этого была эвакуирована в Сибирь, в Красноярский край. Первого января 1943 г. Михаила призвали в армию, хотя ему едва исполнилось семнадцать лет. Из села Ярцево, где поселились Ивановские, до военкомата в Красноярске призывники добирались почти месяц. Вещи на санях, а парни – бегом за санями. И это в сорокаградусный мороз!
В Красноярске призывников направили в пехотное минометное училище на ускоренные курсы младших командиров. Но окончить их не удалось. Через три месяца, летом 43-го, всех курсантов бросили под Харьков, где в это время шли ожесточенные бои.

В первом же бою погиб почти весь взвод. Михаила спасло только то, что его, раненого и контуженного, санитары успели вынести с поля боя. Чудом уцелевший в том бою, он считал, что должен достойно прожить жизнь за свой взвод, за погибших товарищей. А потом тоже чудом он дважды избежал военного трибунала.
Первый раз дело обстояло так. Послали несколько солдат найти деревню, где бы можно было расквартировать на ночлег воинскую часть.
Дорога шла лесом. Вскоре бойцы обогнали старушку, тащившую за спиной полмешка картошки. По тому времени это было спасение семьи от голода. Михаилу стало жаль женщину, и он, отстав от своих, сказал ей:
«Бабуль, вы бы свернули в лесок, а то ребята пойдут – они тоже голодные – и от вашей картошки ничего не останется». Кто-то все же услышал и донес куда следует. Михаила арестовали, посадили в сарай до отправки в военный суд за дискредитацию советской армии. Ночью была бомбежка. Воинов по тревоге подняли. Крики, грохот, неразбериха.
Михаилу удалось выбраться из сарая, и он ушел со своей частью. Однако на душе камень: что ждет его? И то ли не успели на него завести дело, то ли случай забылся в суматохе, но все обошлось.

Второй арест тоже был связан с организацией ночлега для бойцов.
Вошли в разоренную немцами деревню. Нашли дом с выбитыми окнами.
Если забить их досками, то переночевать можно. Поручили это Михаилу.
Приказ есть приказ, но ведь нужны и молоток, и гвозди, а их нет. Долго искал Михаил. Наконец нашел у одного забора ящик с гвоздями. Спрашивать, чей он, было не у кого, и Михаил взял с десяток гвоздей, нашел подходящий камень и заколотил зияющие дыры. Очень был рад, что приказ выполнил. Но потом выяснилось, что этот ящик принадлежал соседней воинской части. Арестовали Михаила теперь за мародерство». А это по условиям военного времени сурово каралось. Доказывать свою невиновность было некому и некогда. Трибунал – и точка! Но опять неожиданные обстоятельства пришли на помощь: ночью часть срочно бросили на передовую. Кто-то открыл сарай, и Михаил отбыл на новое место дислокации. И вновь все обошлось. «Бог спас», – считал Михаил Николаевич, вспоминая эти случаи. Это было его глубокое убеждение. К вере он всегда относился с большим уважением. Возможно, это шло на генетическом уровне. Ведь по линии отца в роду Михаила Николаевича все мужчины были священниками. И отец его хотел в юности продолжить путь предков, но революция круто изменила линию жизни. Тем не менее, веру он передал старшему сыну. К вере Михаил Николаевич относился очень серьезно, но держал мысли и чувства при себе, считая это сугубо личным делом.

Ранение и контузия не прошли бесследно, поэтому Михаил был признан ограниченно годным к службе в армии и направлен в Сибирь чертежником на угольный комбинат, который находился на военном положении.
В мае над рейхстагом взметнулось Знамя Победы, в августе капитулировала Япония, а Михаил Николаевич стал гражданским лишь в октябре 45-го.
Приехал он в Ахтари, куда из эвакуации вернулись его родные, и сразу пошел в 10-й класс, который не успел окончить.
Учился Михаил легко. Хотя учебный год уже шел, он быстро догнал своих товарищей и учился только на отлично.
Сидел за первой партой и всегда спиной к учителю, при этом что-то увлеченно рассказывал товарищам или рисовал. Но как только его спрашивали, без запинки повторял только что рассказанное учителем.
Не было ни одного случая, чтобы он не слышал объяснения. В конце концов, его оставили в покое. Учителя любили Михаила, и он с большим уважением относился к ним. Порой ему учителя доверяли вести уроки, объяснять новый материал, и он прекрасно с этим справлялся.
Школу Михаил окончил с золотой медалью и в 46-м поступил МЭИ.
В это время стране нужны были высококвалифицированные специалисты для восстановления разрушенного войной народного хозяйства, для развития науки и зарождающихся новых отраслей промышленности, в частности, атомной. Многие лучшие студенты МЭИ были переведены во вновь созданный в Москве механический институт (ныне МИФИ). В их числе был и Михаил Николаевич.

Закончил он институт с красным дипломом и поступил в аспирантуру. Так начался долгий и нелегкий путь восхождения Михаила Николаевича на вершину научного Олимпа: от инженера до заведующего научным отделом.
Первой и единственной любовью его в физике стали жидкометаллические теплоносители, в то время совершенно неизученные. Его научная работа по этой теме была настолько нова и ценна, что в 1958 г. ее опубликовали в трудах Международной конференции по мирному исследованию атомной энергии. А в следующем году по ней же Михаил Николаевич защитил кандидатскую диссертацию, став первым теплофизиком МЭИ. В 1966 г. он защитил докторскую диссертацию, а в 1967 г. ему присвоено ученое звание профессора.
Михаил Николаевич Ивановский – один из ведущих специалистов в теплофизике, член ряда научно-технических советов. Он автор 375 научных работ, 95 печатных трудов, из них 24 – в международных изданиях, 6 монографий, десятков изобретений. Имя ученого Ивановского широко известию в научных коллективах страны и за рубежом: в Японии, Китае, Австрии, США, Канаде и в других странах, куда он неоднократно по приглашению выезжал с докладами на Международные конференции и с лекциями в вузы.

М.Н. Ивановский также первым начал исследование нового жидкометаллического теплоносителя – лития, который мог бы применяться в атомных энергетических установках космического назначения.
В 1961 г. его назначают руководителем вновь созданной литиевой лаборатории. Он отдает ей всего себя. Сотрудники вспоминают, с каким трудом создавались испытательные стенды. Нет материалов, нет денег, огромные трудности во всем. Но Михаил Николаевич не сдавался.
Он был еще и бесстрашным человеком, фанатом науки. Однажды при очередном испытании температурного режима жидкого металла не выдержала обшивка труб, по которым протекал металл. Образовалась утечка, начался пожар. Лаборатория в дыму. Все бросились к выходу. Когда прибыли пожарные, последним из лаборатории выскочил Михаил Николаевич, весь в саже, но ужасно довольный: «Успели! Успели! Одну точку успели снять!»

Он не раз встречался с академиком Королевым, и отношения между ними были самые теплые.
За создание космическая атомной термоэмиссионной установки, которая и сейчас используется в космонавтике, ученому Ивановскому постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР в 1989 г. Была присуждена Государственная премия.
Михаил Николаевич принимал участие в наземных испытаниях космической установки «Енисей», установок «ТОПАЗ». При этом он отличался чрезвычайной требовательностью к себе и своему отделу.
Возможно, в этом и проявляется мудрость человека. Ивановский не раз говорил, чем мудрый человек отличается от умного: умный найдет выход из такого трудного положения, в какое мудрый никогда не попадет. Потому-то на всех установках, проходивших испытания, не было сколько-нибудь значительных инцидентов, связанных с теплоносителем.
Надо сказать, что технология теплоносителя была не единственной в разработках Ивановского. Его научные интересы значительно шире. Он много сделал в области физхимии, теплофизики, в частности, в создании тепловых труб. Его по праву считают пионером в создании тепловых труб в нашей стране и крупнейшим специалистом в этой области в мире, о чем свидетельствует его – в соавторстве – книга «Физические основы тепловых труб». Она переведена на английский язык и издана в оксфордской серии классики.

Михаил Николаевич внес большой вклад в оборону страны. Находящиеся в настоящее время на боевом дежурстве ракетные системы изготовлены на основе изобретений и разработок Ивановского. Аналогов им в мире пока нет.
Научное наследие Михаила Николаевича – это не только его открытия, труды, это еще и его ученики. Он руководил большим числом аспирантов и соискателей. Ни у одного профессора ФЭИ не было столько – более 20! Большинство из них защитило кандидатские диссертации, а четверо – докторские. Но и после защиты он помогал бывшим ученикам теперь уже в практической работе и сотрудничал с ними.
Можно смело сказать, что он создал школу теплофизиков. Да они и сами до сих пор считают себя его учениками.
… Время идет, и приходит момент, когда человек подводит итоги своей жизни. Было это и у Михаила Николаевича Ивановского.
29 ноября 2000 года у него был двойной юбилей: 75 лет со дня рождения и 50 лет трудовой деятельности.
Телеграммы, адреса, письма, звонки…В них оценка Михаила Николаевича как ученого.

Правительственная телеграмма. Москва 2000 г.
Глубокоуважаемый Михаил Николаевич
От всей души поздравляю Вас с 75-летием со дня рождения и 50- летием трудовой деятельности.
В этот торжественный день желаю Вам неиссякаемой энергии дальнейших успехов в труде доброго здоровья и благополучия = Ваш друг = Министр Российской Федерации по атомной энергии Е. О. Адамов=
… Твой вклад в теорию и практику технологии теплоносителей космических ЯЭУ является и будет всегда достижением российской науки, которым мы гордимся вместе с тобой.
Вице-президент РНЦ «Курчатовский институт» академик Н.Н. Пономарев-Степной.
…Вы являетесь одним из ведущих специалистов в области жидкометаллических теплоносителей. За время трудовой деятельности Вы зарекомендовали себя ученым мирового уровня Коллектив министерства РФ по атомной энергетике.
Зам. министра В.А. Сидоренко. Начальник Главного Управления ядерных реакторов Н.Н. Ермаков
… сегодня воспитанники созданной им в Физико-энергетическом институте научной школы физхимиков продолжают и расширяют его дело, а по его книгам учится уже третье поколение молодых специалистов…
Генеральный директор ГНЦ РФ-ФЭИ, доктор физико-математических наук профессор А.В. Зродников
Заслуженному деятелю науки и техники, Лауреату Государственной премии, кавалеру орденов и медалей, основателю первой литиевой лаборатории, Двадцатикратному научному руководителю аспирантов и соискателей, профессору Ивановскому Михаилу Николаевичу Сотрудники лаборатории, которую Вы 40 лет назад создали, возглавили и вывели на широкую научную дорогу, сердечно поздравляют Вас 75-тым днем рождения!

Вся Ваша трудовая жизнь посвящена атомной энергетике и космосу, создания новой, уникальной техники, жизненно необходимой для нашей страны. Ваши почетные звания и Правительственные награды подтверждают это.
…Очень много сил и энергии Вы потратили на подготовку научных кадров высшей квалификации.
… Мы – ваши многочисленные ученики, сотрудники и друзья – желаем Вам доброго здоровья еще на много лет и надеемся вместе с Вами получить немало новых серьезных научных результатов.
29.11.2000 г.
Небезынтересно, что в большинстве поздравлений отмечаются и другие достоинства Михаила Николаевича.
Профессор Зродников пишет: «Меня восхищал в нем дружеский тон и всякое отсутствие высокомерия по отношению к любому человеку, с которым ему приходилось общаться.»
Действительно, Михаилу Николаевичу была чужда оценка человека по рангам и званиям. Он ценил людей по их профессионализму и внутренним качествам. Вот что вспоминает его дочь Ирина Михайловна. Она рассказала, что в отделе, которым руководил Михаил Николаевич, работал слесарь. Отец его очень уважал и говорил: «Нас, докторов наук, может быть много, а такие золотые руки только у Николая Ивановича. На 60% все диссертанты обязаны ему сделанным стендами.» (Невольно вспомнился слесарь Гоша из к/ф «Москва слезам не верит»). Сам же Николай Иванович говорил, что Михаил Николаевич всегда здоровался с ним за руку и относился к нему так уважительно, как никто другой.
Михаил Николаевич уважал уборщиц, рабочих, никогда не проходил мимо, не поздоровавшись, не спросив, как их здоровье, как дети.

К нему часто приходили сотрудники с семейными проблемами, и он никогда не осуждал их и не обсуждал даже с женой того, что ему доверили. Он многим помог получить квартиры, о чем его родные узнали лишь на поминках, сам он об этом не говорил.
Лауреат Ленинской премии, заслуженный деятель науки и техники РФ, доктор физико-математических наук, профессор О.Д. Казачковский пишет: «Михаил Николаевич был по-настоящему скромным и даже несколько стеснительным человеком. И это придавало ему еще большее уважение среди товарищей…»
Михаил Николаевич защищал коллег на партсобраниях. Тогда ведь, в доперестроечное время, могли исключить из партии за чтение запрещенной литературы, какой-либо проступок, а это сразу лишало научной работы, перспектив на жилье. Он всегда заступался за людей, хотя это ему часто не прощалось, но он не изменял своим принципам.
Поразил меня еще один адрес. Вот строки из него: «… Вы, наверное, даже не подозреваете, какой Вы замечательный.
Улыбки, комплименты, которыми Вы щедро одариваете нас, согревают душу, потому что идут прямо из глубины Вашего рыцарского сердца. Нежно любящие Вас женщины теплофизического отделения».
Читала поздравительные телеграммы, адреса и невольно вспомнила простенький школьный опыт по физике. На столе рассыпаны железные опилки. К ним подносят магнит, и опилки мгновенно к нему притягиваются. Вот таким магнитизмом обладал Михаил Николаевич.

Он был добрым и щедрым, чутким и отзывчивым – одним словом, светлым, обаятельным и притягательным человеком.
По воспоминаниям дочери, он очень любил дарить подарки всем: родным, друзьям, сотрудникам, случайным попутчикам, медперсоналу в поликлинике. Это были подарки, ни к чему не обязывающие, просто так, от души: забавные статуэтки, сладости (конфеты он всегда носил в кармане и всех ими угощал), миниатюрные пейзажи, духи, украшения….
Он часто говорил, что дарить намного приятнее, чем получать.
А как заразительно он смеялся! Слыша его смех, нельзя было и другим удержаться от улыбки.
Михаил Николаевич был прекрасным семьянином. Любил ходить с внуком Алешей в кинотеатр, смотреть мультики. Смотрел-то их внук, а дедушка – на его радостное лицо, испытывая при этом огромное удовольствие.
Михаил Николаевич был очень гостеприимным и любил, когда приходили друзья. В любой компании он зажигал всех своим весельем и остроумием. Спорт, вылазки на природу были частью его досуга.
В семейном альбоме немало фотографий, где он то едет по канатной дороге на Кавказе, то стоит у Великой Китайской стены, то на лыжной прогулке или на велосипеде в Подмосковье. Он любил жизнь. И песня его самая любимая « Я люблю тебя, жизнь».

Он любил ее всегда и во всех проявлениях: в радости и печали, в успехах и трудностях, в находках и потерях, хотя знал, что последние годы ему уже нельзя было перегружать сердце физически, а душу эмоционально. Но если душа оставалась молодой?! К сожалению, это противостояние души и тела бывает роковым.
Первого сентября 2002 года он, не желая опоздать на работу (этого он себе никогда не позволял), побежал за автобусом, и сердце не выдержало…
О том, какой след оставил человек о себе на земле, он, к сожалению, при жизни не всегда знает. Чаще это происходит уже за последней чертой.
Ирина Михайловна вспоминает: «Гроб с телом отца поставили во Дворце культуры для прощания… Потом мы вышли на площадь. Я оцепенела: вся площадь была заполнена народом. Я никогда не видела столько людей с тех пор, как в городе перестали проходить праздничные демонстрации. Люди стояли на площади, на газонах, на другой стороне улицы… Папу очень любили,..»

Первого сентября 2006 года в СОШ №1 г. Приморско-Ахтарска проходил традиционный праздник «День знаний». Как всегда нарядно одетые дети, их родители, учителя, гости… Море цветов и улыбок. В начале праздника традиционный первый звонок для первоклашек, поздравления с новым учебным годом всех ребят. А вот вторая часть была действительно открытием для всех: недалеко от парадного крыльца на стене школы взору предстала мемориальная доска, на которой начертано: В этой школе учился с 1936 по 1948 г. Ивановский Михаил Николаевич, известный ученый-атомщик, профессор, Лауреат Государственной премии, разработчик космических атомных энергетических установок, внесший значительный вклад в оборону России.